Осетинский язык и фольклор
В послевоенные годы важной вехой развития осетиноведения стал выход в свет книги «Осетинский язык и фольклор» (Издательство Академии наук СССР, 1949), которая представляет собой сборник языковедческих текстов, частью ранее изданных в различных источниках, частью опубликованных впервые.
Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор
.
1. Язык как исторический источник
В настоящее время кажется излишним доказывать, что язык представляет первостепенный исторический источник.
Язык — самое многогранное из проявлений духовной деятельности человека. С точки зрения темы, поставленной в заглавии настоящей работы, язык можно определить так: язык народа — это его исторический опыт, обобщенный и зафиксированный в словах-понятиях и грамматических категориях. Нет такой стороны, такого закоулка бытия человека, который так или иначе не запечатлелся бы в его речи. Каждое слово-понятие, если удается раскрыть его историческое содержание, представляет ценнейший документ, по древности своей конкурирующий с древнейшими памятниками материальной культуры.
Одним из первых, кто привлек язык в качестве исторического источника и пытался обосновать этот метод исторического исследования, был крупный представитель идеалистического языкознания прошлого века Якоб Гримм (1785—1863). Ему принадлежит лапидарная фраза: «Наш язык есть также наша история» [Kleinere Schriften, I. 1864. стр. 290.].
Блестящий образец исторической интерпретации языковых фактов дал Фр. Энгельс во «Франкском диалекте».
Успешно использовали язык, как исторический источник, русские ученые. Еще Ф. И. Буслаев пользовался языковыми и фольклорными материалами для освещения древнейшей культуры русского народа. «Неисправимым» историком был в своих лингвистических работах знаменитый А. А. Шахматов. Характеризуя преобладающее направление научных интересов Шахматова, С. П. Обнорский пишет: «Шахматов на всем протяжении своей деятельности был историком русского языка, будучи всегда по общим своим устремлениям историком народа... И как лингвист, и как литературовед А. А. Шахматов всегда вместе с тем был историком в широком смысле, историком русской культуры, историком русского народа». «В изучении истории русского языка Шахматов с годами все более и более становился историком русского народа».
Широко привлекает языковые материалы в своих исторических работах известный грузинский историк И. А. Джавахишвили.
Особое место занимают палеонтологические работы Н. Я. Марра, оригинальные и смелые по методу, основанные на материалистическом учении о языке как идеологической надстройке, и правильном марксистском понимании исторического процесса, пытающиеся проникнуть в глубочайшую древность человечества и культуры. Было бы однако ошибочно думать, что палеонтология речи как увязка языка с историей общества и культуры применима только к древнейшим эпохам, что она исключает привлечение языковых данных для решения частных этногонических и историко-культурных вопросов, относящихся к позднейшим эпохам и касающихся одного конкретного народа или племени. Это так же неверно, как думать, что общая геология земли исключает частную геологию отдельных областей земного шара. Но несомненно, с другой стороны, что методические приемы общей палеонтологии речи и приемы частной палеонтологии отдельных языков не могут быть одинаковыми. Последняя разрабатывает историю языка-народа на ограниченном отрезке времени, именно за тот период, когда данный народ оформился и обособился как самостоятельное этническое образование, со своими особыми этнокультурными и языковыми признаками. Эти признаки, в части языка, устанавливаются сравнительной грамматикой данной группы языков. Отсюда вывод: привлечение языка при разработке энтогенеза и истории отдельного народа или группы родственных народов должно неизменно опираться на данные сравнительно-исторического языкознания и генеалогической классификации языков. «Материя и форма родного языка, — писал Энгельс, — становятся понятными лишь тогда, когда прослеживается его возникновение и постепенное развитие. А это невозможно, если оставлять без внимания, во-первых, его собственные омертвевшие формы и, во-вторых, родственные живые и мертвые языки». Вне этих рамок всякие предположения и выводы рискуют оказаться висящими в воздухе.
Чтобы служить историческим источником, язык сам должен стать предметом истории. От истории языка к языку истории — таков естественный путь лингвиста-историка, такова неизбежная логика его исследовательской работы. Язык, который не имеет более или менее разработанной истории, представляет как исторический источник лишь ограниченную ценность.
Какое положение занимает в этом отношении осетинский язык? Оказывается — вполне благоприятное. Его место среди языков мира прочно установлено. Его исторические связи выяснены с большой полнотой. Мы имеем в настоящее время полное основание определить глоттогенез осетин краткой формулой: осетинский язык — это иранский язык, формировавшийся на кавказском субстрате . Несмотря на недостаток старых письменных памятников, прошлое осетинского языка, вскрываемое инструментом сравнительно-лингвистического анализа, поддается обозрению на протяжении более 2000 лет. Мы видим, как в течение этого огромного периода язык жил, развивался, изменялся и как в жизни языка отражалась жизнь народа.
Для нации, не имевшей до XIX в. развитой письменности и письменной исторической традиции, это значит слишком много. Можно сказать без преувеличения, все, что мы знаем в настоящее время о происхождении осетин и об их древнейшей истории, основано на 9/10 на данных языка. С большим основанием, чем многие другие народы, осетины могут сказать: «Наш язык есть также наша история».
Привлекая язык как исторический источник, мы можем, при благоприятных условиях, получить ответ на следующие три основных вопроса:
- С какими другими культурно-языковыми образованиями связан, по своему происхождению, данный народ?
- Какова была культура этого народа в количественном и качественном отношении, т. е. как с точки зрения объема или уровня этой культуры, так и с точки зрения ее характера и преобладающего направления?
- С какими другими языками и народами имел исторические связи и сношения данный народ, какие культурные влияния он испытал с их стороны, а также какое влияние оказал сам на них?
Хотя работа по истории осетинского языка и связанных с ним языков весьма далека пока от завершения, тем не менее современное состояние осетинского и общего языкознания позволяет нам вынести ряд достаточно обоснованных суждений по каждому из приведенных вопросов, т. е. о происхождении осетин, об их культуре в прошлом и об исторических сношениях осетин с другими народами. Мы попытаемся изложить в сжатом виде добытые наукой до настоящего времени результаты.
В. И. Абаев