АИВАДОН  ПРОЗÆ

 

   
Иронау радзырд ныффыста – Коцойты Арсен
Уырыссаг æвзагмæ йæ раивтой –  Туаты Д. æмæ Ковынев Б.

МЫРЗÆДЖЫ  КАРЬЕРÆ

КАРЬЕРА МЫРЗАГА

            – Скъолайы æгъгъæд акастис нæ лæппу, хъуамæ йæ ныр куысты ныллæууын кæнон, – загъта иу бон Додойты Бибо йе 'фсин Сæлимæтæн.
            – Хорз, – загъта Сæлимæт. Ус æндæр цы загътаид! Кæд лæг афтæ сфæнд кодта, уæд, æвæццæгæн, афтæ хъæуы.
            – Хватит учиться нашему мальчику в школе! – сказал однажды Бибо Додоев своей жене Салимат.
            – Хорошо! – ответила Салимат. Что другое могла сказать жена? Раз муж решил, значит, так и нужно.
            Уыцы рæстæджы Бибойы иунæг лæппу Мырзæгыл цыдис дыууадæс азы. Уыдис цъæхдзаст æмæ бурхил – раст йæ фыды къопи. Горæты, æфсæйнаджы дуканийы йæ куы ныууагътой, уæд иучысыл акуыдта, иу къуырийы бæрц ахъыг кодта – мысыдис йæ ныййарджыты хæдзар, фæлæ уый фæстæ йе 'мбæлттимæ ацахуыр ис æмæ йæм уæд горæты цæрын дзæбæх кæсын дæр ма байдыдта.             В это время Мырзагу, единственному сыну Бибо, исполнилось двенадцать лет. Это был сероглазый, белокурый мальчик – точная копия отца. И вот его оставили в городе, в магазине железных изделий. Он немного поплакал, потосковал, вспоминая родительский дом, но вскоре привык к товарищам. Жизнь в городе ему понравилась.
            Дуканийы Мырзæг куыста куы цумайæ, куы ахорæнтæ змæста, куы дукани æфснайдта, куы та-иу хицауы фатеры лæггад кодта. Мырзæг зæрдæргъæвд лæппу уыдис. Хъæуы скъолайы уый хорз базыдта кæсын, фыссын, ам, горæты та йын цыдæриддæр уæгъд рæстæг задис, уый хардз кодта чингуытæ кæсыныл. Нудæс азы йыл куы ацыдис, уæд йæ ныййарджытæ фæд-фæдыл амардысты, æмæ иудадзыг йæхи бар баззадис. Хорз æм нæ кастис æфсæйнаджы дуканийы куыст, куыд хъуыста йæ зонгæтæй, афтæмæй хъуымацы дуканийы куыст бирæ сыгъдæгдæр хъуамæ уыдаид, стæй дзы цыдæр амалтæн гæнæн цыма ис, афтæ йæм кастис. Баивта Мырзæг йæхи фæндонæй хъуымацы дуканимæ. Цыбыр рæстæджы дзы тынг сдæсны ис хъуымац барынмæ. Цæст нæ хæцыдис йæ къухтыл. Фондз адылийæ æнцонæй æхсæз адылийы уайын кодта. Дуканийы хицау дæр цинæй мардис, ахæм приказчикыл кæй фæхæст ис, ууыл.             Мырзаг был мальчиком на побегушках. То он месил краски, то убирал магазин, а часто прислуживал хозяину и на квартире. В сельской школе Мырзаг научился хорошо читать и писать. Он был старательным и способным и здесь, в городе, как только выпадала свободная минутка, читал книги.
            Когда Мырзагу исполнилось девятнадцать лет, он остался один: родители умерли. Теперь он мог надеяться только на самого себя. Работа в магазине железных изделий ему не очень нравилась. Судя по рассказам товарищей, гораздо легче и выгодней работать в мануфактурном магазине. Мырзаг отлично понимал, что там он сможет проделывать кое-что такое, что должно улучшить его жизнь.
            И Мырзаг перешел в мануфактурный магазин. Здесь он быстро освоился! Ах, как он научился мерить аршинами материю! Трудно было уследить за легкими движениями его проворных рук. Вместо шести аршин материи он отмерял пять. Радовался хозяин магазина, что у него такой ловкий приказчик.
            Иухатт басидтис хицау Мырзæгмæ æмæ йæ фæрсы:
            – Кæрц фæлдахын цы у, уый зоныс?
            Дзæгъæлы фарста уымæй хицау Мырзæджы – Мырзæг арф æмбæрста кæрц фæлдахыны хъуыддæгтæ. Уæдæ ма æндæр цæй кой уыдис приказчиктæм, кæрæдзиуыл-иу куы фембæлдысты, уæд! Уæдæ ма æндæр цæмæн бæллыдысты приказчиктæй бирæтæ – сæхæдæг дуканийы хицæуттæ куы суаиккой æмæ кæрцытæ куы фæлдахиккой! Фæлæ, æвæццæгæн, æппæтæй фылдæр æмбæрста уыцы хъуыддаг Мырзæг.
            Уый бирæ хъуыдытæ кодта кæрц фæлдахыны тыххæй, бирæ фæндтæ гуырдис йæ сæрымагъзы, фæлæ сæ никæмæн хъæр кодта.
            Хицау куы бафарста Мырзæджы, цы у кæрц фæлдахын, зæгъгæ, уæд уый æвиппайды, фырцинæй, дзурын дæр ницы сарæхстис. Æрæджиау сдзырдта:
            Однажды хозяин подозвал к себе Мырзага и спросил его:
            – Ты знаешь, что значит “выворачивать шубу наизнанку”?
            Мырзаг очень хорошо знал, что это значит. Приказчики только и говорили что о таких делах. О чем же им еще было говорить друг с другом? Они мечтали стать хозяевами магазинов и сами хотели “выворачивать наизнанку шубы”. О чем же еще им было мечтать? Но лучше всех, должно быть, понимал это дело Мырзаг.
            Когда хозяин спросил Мырзага, знает ли он, что значит “выворачивать шубу наизнанку”, Мырзаг на миг остолбенел и не сразу нашелся, что ответить. Немного погодя он сказал:
            – Кæрц æз хорз афæлдахдзынæн.
            – Зонгæ йæ кæныс?
            – Кæрц æз хорз афæлдахдзынæн, кæд æй фæлдахын хъæуы, уæд.
            Уыцы сахат дуканийы хицау бамбæрста, ацы адæймаджы ахуыр кæнын кæй нæ хъæуы, уый æмæ йын загъта:
            – Хæстæгдæр æртæ-цыппар боны афæлдах кæрц! Дæс туманы дын ратдзынæн.
            – Уый нæ уыдзæн, æри дæс æмæ ссæдз туманы!
            Ацы ран дуканийы хицау бамбæрста, Мырзæг æхцайæн дæр аргъ кæй зоны, уый æмæ загъта:
            – Хорз, ратдзынæн дын дæс æмæ ссæдз туманы.
            – Хозяин, я понимаю, что вы от меня хотите!
            – А ты знаешь, как это делается?
            – Не беспокойтесь, хозяин, я отлично справлюсь.
            Хозяин понял, что этого человека ему учить не надо.
            – В ближайшие три-четыре дня “выверни шубу наизнанку”, – оказал он. – Ты за это получишь сто рублей.
            – Мало. Дай триста!
            Тут хозяин понял, что Мырзаг знает цену деньгам.
            – Хорошо, я дам тебе триста рублей, – сказал он.
            Мырзæг афæлдæхта кæрц. Дуканийы хуыздæр хъуымæцтæ цы уыдис, уыдон аивæй æндæр дуканитæм алæвæрдта, æмбæхсгæ дæр дзы бакодта. Дуканийы ма чысыл цыдæр муртæ аззадис. Хæстæгдæр æхсæвтæй иуы дукани ссыгъдис. Ацу æмæ равзар, цы дзы уыдис, цас дзы уыдис, цæй аргъ дзы уыдис! Хъуымæцты сыгъдонтæ сæмхæццæ сты уæлвæйнæгтæ æмæ стойкæты сыгъдонтимæ. Æппындæр дзы равзарæн ницы уыдис. Хъуымæцтæ иууылдæр уыдысты хæсыл ист, æмæ кæмæй ист уыдысты, уыдон, сæ фос бынсæфт фæуыны бæсты, сразы сты сомæн дыууæ суарийы райсыныл.             И Мырзаг сделал все, что от него требовалось. Самые ценные материи он тайком передал в другие магазины, а кое-что припрятал в укромных местах. На полках магазина осталась только самая дешевая мануфактура. А ночью магазин загорелся. Иди разберись теперь, что там было, сколько там было и на какую сумму! Остатки сгоревшей материи смешались с пеплом сгоревших полок и прилавков.
            Дело в том, что хозяин магазина всю мануфактуру брал в кредит. После пожара кредиторы, чтобы хоть что-нибудь получить за свое добро, были рады взять и десять копеек за рубль.
            Ныхъхъæздыг ис æмбойны дуканийы хицау. Мырзæг дæр йæ дæс æмæ ссæдз туманы æххæстæй райста. Сыхаг дуканитæ æмæ дарддæр дуканиты хицæуттæ æмбæрстой хъуыддаг æмæ сæ алчи дæр йæхимæ сайдта Мырзæджы, фæлæ йын йæхи хицау йæ мызд дыууæ хатты фæфылдæр кодта, æмæ уый никæдæмуал ацыдис. Кæрц фæлдахын зонын хъуыдис, кæмæн-иу нæ фæрæстмæ ис, уый-иу ахæстоны сбадтис.
            Уый фæстæ Мырзæджы хъуыддæгтæ, æнæ къуыхцгæйæ, хуыздæр цæуын байдыдтой. Мæнæ, загъта, рæхджы мæхицæн ахæм хорз дукани байгом кæндзынæн, æппындæр кæй хуызæн нæма уыдис æгас горæты.
            Так неожиданно в один прекрасный день разбогател хозяин магазина. Мырзаг тоже сполна получил свои триста рублей. Владельцы других магазинов догадывались, в чем тут дело, и каждый старался переманить ловкого приказчика к себе. Но хозяин сам увеличил ему жалованье вдвое, и Мырзаг так и остался у него. Нужно было с умом “вывернуть наизнанку шубу”! Тот, кто проделывал это недостаточно ловко, обязательно попадал в тюрьму. И дела у Мырзага после пожара пошли еще лучше.
            “Настанет время, и я сам открою такой магазин, какого еще не бывало в нашем городе”, – мечтал Мырзаг.
            «Фабриктæ, заводтæ, дуканитæ, зæххытæ байстой, сæ хицæутты сын фæсырдтой, фæмардтой», – ахæм хабæрттæ хъуысын байдыдтой дард Цæгатырдыгæй. Хабæрттæ æмæ семæ хъуыддæгтæ дæр хæстæгæй цæуын байдыдтой, схæццæ сты ацы горæтмæ дæр. Мырзæг мæстæй йæ дæндæгтæ æрхафта кæрæдзиуыл æмæ сæ хъыс-хъыс ссыдис.
            – Мæ размæ хуыцау цæмæн æрхаста ацы фыдбылызы хъуыддаджы! – æрдиаг кодта Мырзæг.
            Но вот зловещие слухи стали докатываться до далекого южного города: “У хозяев отнимают фабрики, заводы, магазины, земли. Многих убивают”.
            Ах, как не вовремя родился Мырзаг!
            От злости Мырзаг сжал зубы так, что они заскрипели.
            “Почему, на мое несчастье, бог посылает эти испытания именно тогда, когда я мог бы разбогатеть?”
            Бирæ нæ ахаста уыцы æрдиаг. Куы бамбæрста Мырзæг, мæнæ, зæгъгæ, большевиктæ бæлвырд æмæ цæхгæр фæуæлахиз сты, уæд сæм йæхи хæстæг ласын байдыдта. Ног хъуыдытæ фæзындис йæ сæры, ног фæндтæ дзы рæгъæд кæнын байдыдтой! – Горæты мæн хъуыддаг нал ис, загъта хинымæры Мырзæг æмæ йын Къутæрджынхъæуы цы хæдзары къуым баззадис, уым æрцардис. Йе 'рцæрыны бонæй мæйæ фылдæр нæ рацыдис, афтæ цыдæр æххуыстæ фæцис большевиктæн, хабæрттæ сын хъусын кодта, ноджы кæмдæр дыууæ-æртæ гæрахы фæкодта, уыдон фарс лæугæйæ, æмæ йæм уæд уыдон æууæнчы цæстæй кæсын байдыдтой. Дарддæр Мырзæг йæхи алы хъуыддаджы дæр хицæутты фарс дарын байдыдта. Уый фæстæ ма иу мæй аивгъуыдта, афтæ нымад æрцыдис партийы кандидатæй. Мæгуыр зæхкусæджы фырт, сидзæр, иунæг, уæртæ иу базаргæнæгмæ æххуырстæй куыста. Уæдæ чи хъуамæ хуыздæр бацæуа коммунистон партимæ! Службæйы бынат дæр ын уайтагъд разындис.             Но вскоре Мырзаг почувствовал, что большевики вот-вот победят, и потихоньку стал подлаживаться к ним. Новые мысли начали бродить в голове у Мырзага; стали созревать новые планы.
            “В городе мне больше нечего делать”, – думал Мырзаг.
            Он уехал в родное село Кутарджин и поселился в старом домике родителей, где он прожил свое детство.
            Мырзаг быстро освоился с новым положением. Не прошло и месяца, как он уже успел оказать кое-какие услуги большевикам. Случайно узнав, что собираются предпринять белые, он немедленно сообщил об этом командиру красноармейского отряда и даже сам несколько раз пальнул из винтовки по врагу: смотрите, мол, какой я преданный! Если надо, кровь пролью за Советсую власть.
            Прошел еще месяц, и Мырзага приняли кандидатом в партию. Сын крестьянина-бедняка. Сирота. С детства тянул лямку у богача хозяина. Кому же, как не ему, вступать в партию!
            Чиныджы дæсны, уырыссагау дæсны, дзырдарæхст – Мырзæг, йæхи фæндмæ гæсгæ, æвæрд æрцыдис милицæйы хицауы бынаты.
            Æвзæргæнджыты ахсгæйæ, хотыхтæ исгæйæ, бирæ феххуыс ис Мырзæг хицауадæн. Æппын æнхъæл кæм ничи уыдаид, ахæм ранæй-иу раласта топпытæ, револьвертæ, пулеметтæ æмæ æндæртæ. Тынг зæрдиаг кусæг разындис Мырзæг. Тынг бузныг дзы уыдысты горæты хицæуттæ, хъæуы партчыры (партячейка) секретарь дæр ын бæрзонд аргъ кодта. Фæлæ уый хицæуттимæ йæхи куыд дардта, адæмимæ афтæ нæ уыдис. Дзургæ фылдæр кодта уырыссагау æлгъыст хæццæйæ.
            Хитрый человек был Мырзаг. Умел добиться, чего хотел. Вскоре его назначили начальником милиции. Парень настойчивый, грамотный, чисто говорит по-русски. По всем статьям подходит.
            И действительно, на первый взгляд могло показаться, что новый начальник            милиции решительный, энергичный и преданный делу революции человек.
            Кто раскрывал и ликвидировал антисоветские банды? Мырзаг!
            Кто отбирал обрезы и патроны у кулаков? Мырзаг!
            Кто находил пулеметы, спрятанные в таких местах, что, казалось, найти их невозможно? Тоже Мырзаг!
            Городские органы власти и секретарь сельской партийной организации были очень довольны и высоко ценили работу Мырзага. Но вежливый и услужливый перед начальством, с простыми людьми он был высокомерен и нагл.
            – Æз Къутæрджыны паддзах дæн, æз, æмæ уын... – Ам та-иу диссаджы æнахуыр æлгъыстытæ ракалдысты йæ дзыхæй.
            Нæ цыдис æппындæр адæмы зæрдæмæ уыцы æлгъыст. Адæм тарстысты Мырзæгæй, хæрам æм кодтой, хæрам æм тынгдæр уый тыххæй кодтой, æмæ бирæты æппын æнæ аххосæй ахста, æфхæрдта. Горæтмæ йыл къорд хæттыты хъæстытæ дæр бацыдис, фæлæ уымæн горæты йæ бынат фидар уыдис. Зылды милицæйы хицау-иу арæх дзырдта:
            – Уæртæ Мырзæджы хуызæн кусджытæ куы уаиккой иннæтæ дæр. Фæлæ кæм ис уый!
            – Я в Кутарджине царь и бог! – кричал он, топая ногами. – И если только вы... я вас...
            Дальше шли отборные ругательства.
            Кого не возмутит такое обращение! Односельчане платили Мырзагу той же монетой. Они ненавидели его за грубость и особенно за то, что многих он арестовывает без всякой вины.
            На него неоднократно поступали жалобы в город, но там о нем были слишком высокого мнения. Он сумел так хорошо зарекомендовать себя перед начальством, что все нарекания оставались без последствий.
            – Жалуются, потому что он неподатлив и строг, – говорил начальник окружной милиции. – Побольше бы таких работников!
            Иухатт Мырзæг бадтис хъæусоветы. Цыдæртæ фыста. Йæ рихитæ-иу адаудта, йæ цъæх цæстытæ-иу мæстыгæр зылд акодта куы иуæрдæм, куы иннæрдæм, æмæ уым чи уыдис коммунисттæй, æнæуи адæмæй, уыдон дзурын дæр дзæбæх нæ уæндыдысты, цыма скъоладзаутæ уыдысты æмæ ахуыргæнæгæй æфхæрдмæ æнхъæлмæ кастысты, уый хуызæн сæхи дардтой.
            Уалынмæ дуар байгом ис, бацыдис къæнцылармæ Къутæрджынхъæуы æфсæддон комиссар – Тæбойты Андыри æмæ салам загъта. Мырзæг æм кæсгæ бакодта, фæлæ саламæн дзуапп нæ радта.
            Как-то раз, сидя за столом в сельсовете, Мырзаг строчил какую-то бумагу. Задумываясь над очередной фразой, он с глубокомысленным видом покручивал ус и бросал сердитые взгляды на всех, кто был в комнате. Люди молчали и боялись даже пошевелиться, чтобы, не дай бог, не помешать Мырзагу думать. Все чувствовали себя так, будто они школьники и ждут наказания от строгого учителя.
            Вдруг дверь распахнулась, и в комнату вошел военный комиссар Андрей Табоев.
            – Саламæн дзуапп дæттын дæ сæрмæ нæ хæссыс, æвæццæгæн?
            – Бæгуыдæр нæ хæссын мæ сæрмæ дæу хуызæтты саламæн дзуапп дæттын, – галиу рихи аздухгæйæ, зулмæ бадзырдта Мырзæг. – Ды дæ оппортунист, бюрократ, дæ хъуыддæгтæ хорз не 'ххæст кæныс. Цæй коммунист дæ ды?
            – Мæ хъуыддæгтæ куыд æххæст кæнын, уый æвзарын дæумæ нæ кæсы. Ды мæнæн хицау нæ дæ.
            – Мырзæг дæуæн – хицау. Æз æппæтæн дæр – хицау. Ам мæн йедтæмæ хицау нæй... Æз дæн Къутæрджыны паддзах, уый зон, æмæ дæ...
            Ацы ран уæладзыгджын æлгъыстытæ ракалдысты Мырзæджы дзыхæй.
            – Здравствуйте, – оказал он, обращаясь ко всем. Присутствующие ответили ему молчаливым поклоном. Мырзаг надменно взглянул на вошедшего своими серыми, оловянными глазами и на приветствие не ответил.
            – Я говорю “здравствуй”, – повторил комиссар, подойдя вплотную к Мырзагу. – Почему ты не отвечаешь?
            – Потому, что считаю ниже своего достоинства отвечать на приветствия таких, как ты, – проворчал Мырзаг, надменно покручивая ус.
            – Что-то я тебя не понимаю, – ответил Табоев. – Может быть, ты недоволен, что я предложил начать борьбу с самогонщиками?
            – Да, я тобой недоволен! Ты оппортунист, бюрократ. Свои обязанности ты выполняешь плохо.
            – Я думаю, что не тебе судить об этом. Ты мне не начальник.
            – Ошибаешься! Здесь нет хозяина, кроме меня! – завопил разгневанный Мырзаг. – В селе Кутарджин я над всеми начальник. Я здесь царь и бог. Заруби себе это на носу! – Из его широко разинутого рта посыпались отборные ругательства.
            – Цавæр дзынга дыл фæхæцыдис, дæ хорзæхæй? – сабыр дзургæйæ, фидыдырдæм здахы Андири хъуыддаг, фæлæ дзынгайы кой, уæлдайдæр адæмы æхсæн, февзæрдæр кодта хъуыддаг.
            Мырзæджы    цъæх цæстытæ туджы разылдысты, фæйнæрдæм цæхæртæ акалдтой. Уым цы адæм уыдис, уыдонæй иутæ, фыдбылызæй тæрсгæйæ, сæхи айстой къæнцыларæй, иннæтæ ма баззадысты, фæлæ тарстхуызæй кастысты.
            – Извинись сейчас, иначе застрелю тебя как собаку! – дамбацайыл къух æрæвæргæйæ, фæхъæр кодта Мырзæг.
            – Уый хуызæн дамбаца мæнмæ дæр ис, фæлтау дæхицæн æнцад бад! – сабыр, фæлæ хъæбæр хъæлæсæй загъта Андыри.
            – Что с тобой? – стараясь одержать себя, спокойным голосом спросил Андрей. – Какая муха вдруг тебя укусила?
            Но ироническое упоминание о мухе, да еще при народе, только ухудшило дело. Серые глаза Мырзага налились кровью. Кое-кто, почувствовав недоброе, поспешил уйти из сельсовета. Оставшиеся боязливо прижались к стенкам.
            – Извинись сейчас же, не то застрелю, как собаку! – зарычал Мырзаг, хватаясь за револьвер.
            – И у меня есть такая штука. Сядь на место и успокойся! – тихо, но твердо сказал Андрей.
            Уыцы минут къæнцылармæ бацыдис хъæусоветы сæрдар.
            Басабыр кодтой хылгæнджыты. Андыри ацыдис. Мырзæг ма йæ фæдыл сдзырдта:
            – Бюрократ. Оппортунист! Сайды фæрцы йæхи партимæ баласта æмæ йæхи коммунист хоны.
            Хъæусоветы  сæрдар йæ бандоныл æрбадтис æмæ уæд баздæхтис Мырзæгмæ:
            – Дæу аххос та уыдаид, æндæр цы! Æгæр хылгæнаг дæ, æгæр, Мырзæг!
            В комнату вошел председатель сельсовета. С его помощью спорящих кое-как успокоили. Но все же Мырзаг проговорил вслед уходящему комиссару:
            – Бюрократ! Оппортунист! Обманным путем пробрался в партию! Но погоди, я тебя разоблачу!
            Председатель сельсовета сел за свой стол и примирительно сказал:
            – Не знаю, что тут у вас вышло, но вина, наверно, твоя, Мырзаг. Уж больно ты горяч. Вспыльчив ты! Очень вспыльчив!
            Мырзæг та йæ цъæх цæстытæй мæстыгæр дзагъултæ акодта, тымбыл къухæй стъол æрхоста æмæ загъта:
            – Ды дæр коммунист нæ дæ, ды дæр партимæ сайдæй балæстæ. Æз уæ дыууæйы дæр уæ бынæттæй куынæ сисын кæнон, уæд лæг нæ уыдзынæн.
            – Сисын кæн, дæ хорзæхæй, Мырзæг, фæлæ ныр басабыр у. Мæнæ нæ хъуыддæгтæ ис, æмæ нæ ма хъыгдар!
            Мырзæг ма, алырдæм йе 'ртхъирæнтæ æмæ йе 'лгъыстытæ калгæйæ, абадтис иучысыл, стæй рацыдис къæнцыларæй, æргомæй куыд æртхъирæн кодта, афтæ уыцы сахат хинымæры дæр сфæнд кодта уыцы дыууæ лæджы сæ бынæттæй сисынæн исты амал скæнын.
            – Я виноват? В чем виноват? В том, что правду в глаза говорю? Так знай же: и ты не коммунист! И ты пролез в партию обманным путем! И я не буду мужчиной, если вас обоих не разоблачу!
            – Разоблачай, пожалуйста, сколько хочешь, но только не мешай нам работать. У нас спешное дело.
            Полный злобы, расточая проклятия и ругательства, Мырзаг наконец ушел. Про себя он решил, что любой ценой добьется, чтобы комиссара и председателя сельсовета сняли с работы.
            Андыри куы базыдта, зæгъгæ, Мырзæг йæ æртхъирæн æххæст кæнынмæ бавнæлдта, алы хъæстытæ æмæ хахуыртæ хæссы уæллаг хицæуттæм, уæд загъта йæхицæн:
            – Хъуамæ, бирæгъ фысы куыд бахæры, афтæ мæхи хæрын ма бауадзон!
            Андыри æмæ Мырзæг иу сыхы цардысты, се 'хсæн æртæ-цыппар хæдзары йедтæмæ нæ уыдис, æмæ кæрæдзиуыл арæх æмбæлдысты.
            Хæлар нæ уыдысты, фæлæ кæддæриддæр, фембæлгæйæ, кæрæдзийæн салам лæвæрдтой, æрмæст-иу алы хатт дæр раздæр Андыри загъта салам. Уымæ уый æппындæр æгад нæ кастис, фæлæ Мырзæг раздæр никæд æмæ никæмæн раттаид салам.
            Андрей и Мырзаг жили на одной улице. Их разделяло всего три-четыре дома. Идя на работу или возвращаясь домой, они часто встречались и, не как друзья (дружбы между ними никогда не было), а как соседи, при встречах приветствовали друг друга. Будучи человеком простым и не мелочным, Андрей не считал для себя унижением поздороваться первым. Мырзаг же, когда проходил по селу, только снисходительно отвечал на поклоны, сам же никогда никого не приветствовал.
            Афтæ уыдис адæмимæ, горæты хицæуттæн та йæхæдæг кад кодта, йæхæдæг раздæр салам лæвæрдта, йæ къахы фындзыл цыдис сæ разы, алы зæрдæлхæнæнтæ сын кодта.
            Къутæрджынхъæуы Мырзæгмæ хæрам чи нæ уыдис, ахæм адæм бирæ нæ равзæрдаид.      Хæрам æм уыдысты йæ загъдæмхиц, йæ фыддзых, йæ къæйныхдзинады тыххæй, стæй бирæты дзæгъæлы кæй æфхæрдта, уый тыххæй. Фæлæ æрмæст адæмыл нæ уыдис хъуыддаг. Хæрам уыдысты Мырзæгмæ хъæуы мидæг исты хицауадон бынаты лæуд чи уыдис, уыдон дæр – хъыг сæ дардта сæ куысты мидæг, æнæгъдауæй йæхи цы хъуыддаджы нæ тъыста, ахæм нæ уыдис, ноджы нал фæрæзтой, йæхи æппæтæн хицау кæй кодта, уымæй.
            Æмæ Андыри сфæнд кодта Мырзæджы галиу хъуыддæгтæ хурмæ ракалын. Хибарæй радзырдта хъуыддаг хъæусоветы сæрдарæн. Сæ фæнд иу скодтой.
            Другое дело в городе. Там он первый спешил приложить руку к козырьку. Гордый и неприступный перед теми, кого он считал ниже себя, Мырзаг ходил на цыпочках перед начальством и умел быть изысканно вежливым. Особенно если нужно было кого-нибудь задобрить, расположить к себе.
            В селе Кутарджин было мало людей, кто бы не хотел свести счеты с Мырзагом. На него были злы и за сквернословие, и за грубое обращение с людьми, и за наглое поведение, – а больше всего за то, что он злоупотреблял своей властью. Ненавидели Мырзага и сельские руководящие работники. Он всем мешал работать. Каждого в чем-то подозревал, грозил “разоблачить”, беззастенчиво совал свой нос в дела, которые его совершенно не касались. На односельчан он смотрел свысока и строил из себя начальника над всеми. Когда Андрей узнал, что Мырзаг уже начал свое наступление и строчит на него доносы, то он сказал себе: “Нет, ты меня не съешь, как волк овцу. А вот я сломаю тебе клыки и выведу тебя на чистую воду! Мне кое-что известно...”
            Андыри кастис уынгмæ рудзынджы зыхъырæй, фæлæ дзы дзæбæх ницы уыдта. Боныцъæх афон бæргæ уыдис, фæлæ мигъ афтæ бæзджын бадтис зæххыл, æмæ иукъорд уæрдæттæ уæлæрдæм, хъæдырдæм, куы сивгъуыдтой, уæд Андыримæ зындысты æрмæст сау æндæргты хуызæн æмæ æрмæст уымæй равзæрста, чердæм цыдысты, уый. Андыри базыхъыр кодта рудзынг тынгдæр æмæ æнхъæлмæ кастис дарддæр. Абадтис ма иу-дæс минуты бæрц, æмæ цæст чысыл хуыздæр уынын байдыдта. Æвæццæгæн, мигъ фæтæнæгдæр ис. Кæсы Андыри. Мæнæ горæтмæ фæндаджырдæм æрцæуы иу уæрдон, бадынц дзы дыууæ лæджы. Базыдта сæ: иу уыдис Мырзæг, иннæ та йæ фыды æфсымæры лæппу – Ахмæт. Уыимæ иумæ хъомыл кодтой æмæ «кусгæ» дæр ныр иумæ кæнынц. Уæрдоны цыдæр дзауматæ дæр зындис. Арахъ горæтмæ ласта арæхдæр Ахмæт. Мырзæг та-иу искуы-иухатт ацыдис, æндæр исты хъуыддæгтæ ма-иу æй куы уыдис, уæд. Ныр дæр æй, æвæццæгæн, æндæр исты хъуыддаг ис æмæ тынгдæр уый тыххæй фæцæуы.             Своими подозрениями он поделился с председателем сельсовета, и они решили действовать совместно.
            Было раннее утро. Андрей смотрел в окно, но на землю опустился такой густой туман, что ничего не было видно. Несколько арб проехало по направлению к лесу, но Андрей смог различить только их черные силуэты.
            Андрей широко распахнул окно и стал ждать. Постепенно утренний туман начал рассеиваться. И вот Андрей видит: по дороге, ведущей к городу, медленно движется арба. В ней двое мужчин. Андрей узнал их. Один был Мырзаг, другой – его двоюродный брат Ахмет. Теплая компания! Они вместе росли и теперь “работали” тоже вместе. Андрей знал, что находится в арбе. Араку обычно возил в город Ахмет. Мырзаг же ездил туда не так часто, только по служебным или каким-либо другим делам. Андрей понял, по каким именно “делам” Мырзаг поехал в город сегодня...
            Андырийæн хорз бæлвырдгонд уыдис хъуыддаг, æппындæр æм гуырысходзинадæй ницы уыдис. Кæрты саргъæвæрдæй лæууыдис бæх. Фæстиат кæнæн нæ уыдис. Абадтис Андыри бæхыл, базонын кодта хъуыддаг советы сæрдарæн, йæхæдæг тæргæ бæхæй фæсвæд фæндæгтыл горæтырдæм афардæг ис.
            Хъæуы советы сæрдарæн дæр йæ фæнд цæттæ уыдис. Дыууæ милиционермæ фæдзырдта, партчыры секретарæн бамбарын кодта хъуыддаг æмæ уый дæр рацыдис йемæ, ракодта ноджы хъæусоветы секретары æмæ дыууæ хъæуккаджы æвдисæнтæн. Бараст сты Мырзæджы хæдзармæ. Иу милиционер баззадис дуармæ, хъуамæ макæй рауагътаид хæдзарæй æддæмæ. Иннæтæ бацыдысты кæртмæ. Кæрты дуар разындис уæгъд ссыд, æвæццæгæн, бинонтæ тынг нæ тыхстысты уый æхгæныныл. Уынæрмæ хæдзарæй рауадис Мырзæджы ус. Йæ дыстæ уыдысты тыгъд рæмбыныкъæдзты онг. Ус йæ мидбынаты алырдæм азылдтытæ кодта æмæ фæстæмæ тарстхуызæй бауадис мидæмæ. Тагъд къахдзæфтæй йæ фæдыл æрбараст сты æнæхонгæ уазджытæ. Уынынц: Мырзæджы ус æмæ йæ файнуст – Ахмæты ус тагъд-тагъдæй халынц ифтыгъд арахъуадзæнтæ. Аджы сæр хæтæлæй уæгъдгонд фæцис æмæ тæф æддæмæ цавта.
            Медлить было нельзя. Опередить! Во что бы то ни стало опередить! Во дворе стоял оседланный конь, и Андрей вскочил в седло. Помчался к председателю сельсовета, потом, окольными путями, галопом в город.
            У председателя сельсовета решение уже было готово и даже согласовано с секретарем партийной организации. Он вызвал двух милиционеров и в сопровождении секретаря сельсовета и двух жителей села, приглашенных в качестве свидетелей, подошел к дому Мырзага. Один милиционер, получив строгий приказ никого не выпускать из дома, стал на посту снаружи. Председатель сельсовета и все, кто его сопровождали, вошли во двор. Калитка оказалась незапертой. Ведь неприкосновенность дома охранялась авторитетом самого начальника милиции, а это крепче всяких запоров! Хозяева не ждали гостей.
            Услышав шум и разговоры во дворе, из дома вышла жена Мырзага. Рукава у нее были засучены до локтей. Всплеснув руками, она тут же юркнула обратно.
            Быстрыми шагами вслед за нею вошли в дом и непрошеные гости. Видят: жена Мырзага и жена Ахмета дрожащими руками торопливо разбирают самогонный аппарат. Они уже успели снять крышку с котла, и запах самогона так и бил в ноздри.
            – Ныууадзут сæ, куыд сты, афтæ! – фæхъæр кодта советы сæрдар.
            Дыууæ усы адæргæй цы акодтаиккой, уымæн ницыуал зыдтой. Тас æмæ дис фыст уыдысты сæ цæсгæмттыл. Куыд нæ кодтаиккой дис дæр! Дыууæ азы дæргъы æнæмæтæй «куыстой» – цæй джигулæй тарстаиккой милицæйы хицауы хæдзары!.. Лæг йæхæдæг ам куы уыдаид, уæд сæ бæргæ не 'рбауагътаид, схъæртæ сыл кодтаид, фæсырдтаид сæ, фæлæ ныр цы гæнæн ис».
            – Ничего не трогать! Оставьте все как есть! – приказал председатель сельсовета, пытливым взглядом окидывая комнату.
            Лица женщин выражали страх и удивление. Да и как было им не удивляться?..
            Два года гнали они самогон, никого не боясь, ни о чем не заботясь. Разве могли они ожидать обыска в доме самого начальника милиции?! Если бы сам хозяин был дома, он бы их на порог не пустил... А теперь... Делу будет дан законный ход. Все пропало! Все пропало!
            – Хуын хæссын мæ хъæуы æмæ уый æнæбары иучысыл двайно кæнæм, æндæр дзы ницы ис, – ризгæ хъæлæсæй сдзырдта Мырзæджы ус.
            – Иучысыл нæу, æвæццæгæн, – загъта советы сæрдар æмæ бараст ис хæдзары        рæбинаг къуыммæ. Уым лæууыдис стыр нарæгхъуыр  дурын къæрмæгæй æхгæдæй. Дурын йæ тæккæ дзаг уыдис ногуагъд двайнойæ. Агуиан дæр йе 'рдæджы бæрц уыдис.
            – Адон йедтæмæ ма уæм ис? – фæрсы сæрдар.
            – Кæцæй нæм ис, адон дæр хуыны æнæбары рауагътам.
            – Я хотела отнести родственникам хун (Хуын – подношение родственника или знакомым по какому-либо торжественному случаю. Обычно хуын состоит из пирогов, курицы и араки), – с дрожью в голосе, заикаясь, оправдывалась жена Мырзага. – Вот и думали изготовить немного араки... Без араки какой же хун! Сами понимаете.
            – Как не понимать! – иронически сказал председатель и направился в дальний угол комнаты. Там стоял большой кувшин, узкое горло которого было плотно закупорено пробкой.
            Кувшин оказался наполненным самогоном. Арака была и в другой посудине, стоящей рядом.
            – Есть у вас еще?
            – Что вы! Откуда! Мы и этот-то гнали так, для дома. Ну, иногда и для хуна!.. – затараторили женщины.
            Акæстытæ кодтой джигулгæнджытæ æмæ æцæг хæдзары æндæр ницыуал зындис. Фæлæ уыцы минут милиционер ацамыдта хæдзары рæбинаг къулмæ. Уым зына-нæзына бæрæг дардта чысыл дуар. Уый уыдис къæбицы дуар. Къæбицы дзæбæх акъахдзæфгæнæн нæ уыдис, афтæ дзаг разындис алы мыггаг дурынтæй. Уыдис дзы стыртæ, чысылтæ, хъулæттæ, буртæ, фæлæ иууылдæр уыдысты нарæг хъуырджынтæ, иууылдæр æхгæд уыдысты къæрмæджытæй. Æхсæнмæ-æхсæнты дзы зындысты авджын четверттæ, – Мурзæг сæ куыд фæиста сæ хицæуттæй, афтæмæй лæууыдысты. Дурынтæ дзаг сты хуымæтæджы арахъæй, уым æнхъæлмæ кастысты сæ дыккаг рауагъдмæ. Мырзæджы ус дзургæ ницыуал скодта, фæлæ йæ цæссыгтæ чысылгай бырыдысты йæ хуыздзыд рустыл. Иннæ ус кæугæ нæ кодта, фæлæ æнкъардæй лæууыдис къонайы фарсмæ.             Комната была тщательно осмотрена, но самогона больше не нашли. Вдруг милиционер обратил внимание на одну из стен. Что это? Дверь? Как хорошо замаскирована! Не сразу ее заметишь! За дверью обнаружили кладовку, сплошь заставленную кувшинами. Все кувшины были плотно закупорены. Тут же стояли стеклянные четвертные бутыли, “конфискованные” Мырзагом у крестьян. Вся эта посуда была наполнена простой, “одинарной” аракой. Ее надо было перегнать еще раз, чтобы получить “двойную”.
            Жена Мырзага уже не пыталась оправдываться. Безутешные слезы текли по ее побледневшим щекам. Другая женщина, низко опустив голову, неподвижно стояла у очага.
            Хъæуы советы секретарь биноныг ныффыста акт. Джигулгæнджытæ æмæ æвдисæнтæ дзы сæ къухтæ æрæвæрдтой.
            Уайтагъд хабар айхъуыстис æгас хъæуыл. Цин кодтой иууылдæр, Мырзæджы галиу митæ кæй рабæрæг сты, уый тыххæй. Хицæуттæ дæр, иннæ адæм дæр ма æнхъæлмæ кастысты Андырийы æрбаздæхтмæ горæтæй: уый та кæддæра цы хабæрттæ æрбахæссид?
            Андыри æрбаздæхтис. Уый радзырдмæ гæсгæ хъуыддаг уыдис афтæ. Арв асæст уыдис æмæ уый тыххæй цы афон уыдис, уымæн бæлвырд зæгъæн нæ уыдис, фæлæ горæты змæлæг бирæ нæма зындис, афтæ Андыри тæргæ-бæхæй милицæйы хæдзары дуармæ балæууыдис. Радзырдта хабар, æмæ йын æртæ лæджы йемæ радтой.
            Секретарь сельсовета составил подробный акт, который был тут же подписан понятыми и лицами, производившими обыск.
            Весть о случившемся быстро облетела село. Все радовались, что наконец-то раскрылись темные дела Мырзага.
            – Сколько веревочке ни виться, а кончику быть! – говорили сельчане.
            Народ с нетерпением ждал возвращения Андрея. Какие новости привезет он из города?
            Наконец Андрей вернулся. Люди с захватывающим интересом слушали его рассказ о том, как, вскочив на коня, он галопом помчался в город. Когда в окружной милиции Андрей сообщил, что Мырзаг повез продавать самогон в город и что его нетрудно поймать с поличным, ему сказали: “Поймай”, – и дали в помощь трех милиционеров.
            Мырзæг йæ каисты хæдзармæ нæма бахæццæ ис, уый бæрæг уыди уымæй, æмæ уыцы хæдзармæ хæстæг рæтты сæхи фæстиат кодтой æртæ-цыппар сылгоймаджы голлæгтимæ. Андырийæн зындгонд уыдис, æмæ уыцы голлæгты мидæг æмпылдæй лæууыдысты лалымтæ. Афтæ-иу хастой ардыгæй товар арахъæй базаргæнджытæ... Уалынмæ дард, уынджы кæрон, æрбазындис уæрдон. Бадынц дзы дыууæ лæджы. Уæрдон æрбахæццæ ис уыцы хæдзармæ æмæ уайтагъд кæрты фæмидæг ис. Йæ фæдыл иугай бацыдысты голлагджынтæ дæр.
            Андыри йе 'мбæлттимæ банхъæлмæ каст иуцъус, – сæ фæнд афтæ уыдис, æмæ хъуамæ «базар» уым йæ тæккæ тынгæй баййафой. Афойнадыл дуары раз куы балæууыдысты, уæд дуар æхгæд разындис. Дуары хостмæ ничи кастис æддæмæ, æмæ уæд æртæ лæджы сæ уæхсчытæй æмæ къæхты цæфтæй батыдтой дуар.
            Возле дома тещи Мырзага, словно кого-то ожидая, стояли какие-то женщины с мешками.
            Андрей знал, что в мешках женщины прячут бурдюки для самогона и что ожидают они Ахмета. Наконец к дому подъехала арба, в которой сидели Мырзаг и Ахмет. Ворота дома раскрылись, и арба въехала во двор. Вслед за арбой вошли женщины с мешками.
            Переждав некоторое время, чтобы застать “базар” в полном разгаре, Андрей и его помощники двинулись к дому, но калитка во двор оказалась запертой.
            Они постучали раз, другой... никакого ответа. Тогда они вчетвером нажали на калитку плечами и ввалились во двор.
            – Цы хуыцау дæ æрбахаста, Андыри, мæ каистæм, – худгæйæ, сæ размæ рауадис Мырзæг æмæ сæ дзырдтыл дарынмæ хъавыдис кæрты, фæлæ уыдон бараст сты мидæмæ. Уыцы-иу цыдæй дыууæ уаты фæуагътой – ницы сæ уыдис, – фæлæ æртыккаджы смидæг сты. Уым «базар» йæ тæккæ тынгыл уыдис – арахъ четвертæй барстой æмæ йæ æлхæнджыты лалымты уагътой. Цикъæйау фæлурсæй æрбазынди дуарæй Мырзæг, йæ къухы – дамбаца.
            – Акæн дæ куыйты фæстæмæ, кæннод дæ марын! – фæхъæр кодта Мырзæг.
            – Ам дæу йедтæмæ куыдз нæй!
            – Какие силы небесные привели тебя в дом моих родичей? – с непринужденным смехом воскликнул Мырзаг, встречая “гостей” во дворе.
            Он рассчитывал некоторое время задержать их здесь любезными разговорами. Но они, не обращая внимания на его болтовню, направились прямо в дом.
            В первых двух комнатах никого не было, но в третьей действительно шел настоящий базар. Арака мерилась четвертями и переливалась в бурдюки перекупщиц.
            С револьвером в руке, бледный как полотно, в комнату ворвался Мырзаг.
            – Сейчас же уведи своих собак, – завопил он, показывая на милиционеров. – Застрелю!
            – Здесь, кроме тебя, собак нет! – ответил Андрей.
            Уыцы дзырдтимæ Андыри – уæнгджын лæппу – иу лæбурдæй ацахста Мырзæджы цонг.
            Гæрах ацыдис. Нæмыг атыдта рудзынджы фæйнæгын фæрсаг, æмæ уынджырдыгæй авджы мурты зыланг-мылуанг ссыди тротуары дуртыл. Фæлæбурдтой милиционертæ Мырзæгмæ æмæ йæ сбастой. Товар æлхæнынмæ цы устытæ æрцыдысты, уыдон æнæфæхъуыдыйæ сæхи фæаууон кæнынмæ хъавыдысты, фæлæ дуармæ цы милиционер лæууыдис, уый сæ баурæдта.
            Ловкий и сильный, он подскочил к Мырзагу и схватил его за руку, в которой тот держал револьвер. Раздался выстрел. Пуля пробила ставню, прикрывавшую окно. Зазвенело стекло.
            Ой, как сопротивлялся Мырзаг! Но милиционеры все-таки связали его. Пользуясь суматохой, перекупщицы одна за другой выскользнули из комнаты, но предусмотрительно оставленный во дворе милиционер задержал всех.
            Ныр Мырзæгæй тас нал у, зæгъгæ, уый куы базыдтой адæм, уæд иугай цæуын байдыдтой хъæстгæнджытæ хъæусоветмæ. Иу радзырдта, зæгъгæ, дзы Мырзæг, æртхъирæн кæнгæйæ, хаст уæрыкк байста, джигул дæр æм нæ уыдис, æндæр дæр, фæлæ уыцы уæрыччы иннæты 'хсæн куы ауыдта, уæд йæ зæрдæмæ фæцыдис. Дыккаг радзырдта, зæгъгæ йæм арахъы тыххæй джигул кодта. Дæс туманы сыгъзæринæй чырыны къуымы хæцъилы тыхт уыдысты, систа сæ æмæ сæ ахаста. Æртыккаг загъта, зæгъгæ йæм Мырзæг хотыхтæ агурыны æфсон джигул кодта, стъолы лагъзы ауыдта сыгъзæрин сахат æмæ йæ ахаста.             Когда в селе узнали, что у Мырзага вырваны клыки и он уже никому не сможет отомстить, жители не таясь стали рассказывать про свои обиды.
            Приглянулся Мырзагу откормленный баран на соседском дворе, и он угрозами вынудил хозяина “подарить” этого барана ему.
            Другой рассказал, как Мырзаг искал у него араку, но араки не нашел. Зато нашел в сундуке сто рублей и присвоил эта деньги себе.
            У третьего Мырзаг искал оружие, а нашел золотые часы в ящике стола. Известно, что часы не стреляют, но Мырзаг все-таки забрал их с собой.

            Афтæ адаргъ сты хъастгæнджытæ кæрæдзи фæдыл, кæрон сын цыма нал уыдзæн, уый хуызæн зындис. Аскъуыдис Мырзæджы дывæрсыг карьерæ. Уый уыдис 1922-æм азы.
            Уæддæр, æвæдза, афойнадыл райгуырдис. Уый иу къорд азы фæстæдæр куы райгуырдаид, уæд ын йæ къупецаг хъуыддæгтæ дæр нæ бантыстаиккой, «паддзахæй» ацæрын та йын дыууæ азы нæ, фæлæ дыууæ боны дæргъы дæр нæ бантыстаид.

            Жалобам не было числа.
            Так оборвалась головокружительная карьера Мырзага.


Цикъæмадаполам (от Мадаполлам – названия бывшего пригорода г. Нарсапур в Индии) глянцевитая жесткая хлопчатобумажная бельевая ткань. Получают отбеливанием миткаля.

* Сæргæндты сыфмæ *